ДОЛОЙ
РАЗУМ!
Не так
давно тов. Н.
Левидов в
"Известиях" (N
159 "Гиппократово
лицо")
привел ряд
фактов,
свидетельствующих
о
несомненном
мистическом
уклоне
западноевропейской
общественной
мысли.
Известный
физик Оливер
Лодж
выпустил в Англии
книгу, в которой
он
рассказывает
подробно о
том, как ему
удалось
установить
чисто
материальную
связь с
умершим
сыном. Книга эта
разошлась в
огромном
количестве
экземпляров.
Автор Шерлока
Холмса Конан
Дойль
раз'езжает
по Англии и
читает
лекции о спиритизме.
Знаменитый
романист
Уэлс
проповедует
в последних
своих
произведениях
теорию
"личного
бога". Самый
модный
немецкий философ
Герман
Кайзерлинг,
-
проповедник
личного
спасения на
христианской
основе. Во
Франции
-
всеобщее
увлечение
спиритизмом
и Бергсоном с
его
"творческим
жестом".
Что
наша
российская
интеллигенция
не отстает в
этой области
от
своих
западно-европейских
собратьев -
это тоже
известно. В
известной
части нашего
ученого
общества тяготение
к церкви и
спиритизму
выступает
совершенно
отчетливо.
В
настоящей
заметке нас
интересует
вопрос: как и
чем об'ясняют
свои
"мистические
устремления"
новоявленные
проповедники
"откровения"
и "загробных
переживаний"?
Что они ждут
от
мистицизма,
как сами они
об'ясняют
свой поворот,
что
привлекает
их
в современном
мистицизме?
Приблизительно
год тому
назад вышла
интересная
книга
Гершензона
"Мудрость
Пушкина". В
изследовании
Гершензона
Пушкин
совсем не
похож
и ничего
общего не
имеет с тем
Пушкиным,
которого нам
истолковывали
Белинский,
Пыпин,
Овсяннико-Куликовский
и другие
"позитивисты".
Пушкин
Гершензона
как две капли
воды похож на
Бергсона
с тем только
различием,
что Бергсон
философ, а
Пушкин
поэт.
Бергсон свое
миросозерцание
выражает при
помощи
отвлеченных
понятий,
Пушкин - тоже
самое
мировоззрение
облек в
образы.
Гершензон
"обработал"
Пушкина под
Бергсона.
Заслуживает
внимания
то
обстоятельство,
что
"обработка"
эта закончена
и завершена в
1919
году.
Вчитываясь в
книгу
Гершензона
была потребность
именно
в
этом, а не в
другом
направлении
изучать Пушкина.
Только этой
духовной
жаждой и
можно
об'яснить
массу явных
натяжек и
неудачных
попыток
"углубить"
Пушкина до
бергсоновского
мистического
актуализма.
Эту,
потребность
в сущности
говоря, не
скрывает и
сам
Гершензон.
Вот,
что он пишет
о современных
настроениях:
..."Стеклянная
кора
рационального
давит уже
нестерпимо и
дух
ищет
освободиться
от
собственных
своих порождений,
ставших его
тиранами,
- от
оформленных
чувств и
идей. И с другой
стороны,
само
сознание
поневоле
обернулось к
своему
истоку,
во-первых
потому,
что, изучая
себя, узнало
себя как производное
и розысками
незаметно
было
приведено в
недра духа, -
во-вторых
потому, что
после
века неудач
поняло свое
практическое
бессилие и
убедилось,
что
рычаг
человеческой
воли - в
иррациональном..
Очередная
задача
назрела...
"Это
дело теперь
не только
нужно, но им
одним может
быть спасена
культура,
ибо по-истине
пришел ее
последний
час. Кто не
видал
опасности,
тому должна
была открыть
глаза эта
война.
Рациональный
расчет,
такой
всесторонний,
осмотрительный,
точный,
жестоко
обманул
человечество,
- оно видит
себя банкротом.
Теория
прогресса,
основанная
на
убедительных
научных
выкладках,
вдруг
сорвалась
в бездну, и
оказалось,
что главнейшие-то
силы не были
учтены,
- больше того -
были просто
забыты,
оставлены
вне
изучения
и надзора.
Пока на
верху, в
свете сознания,
возводился
величественный
храм
культуры, -
там, в недрах
духа, в
забытом
пороховом
погребе, на
котором все
стоит, развивались
какие-то
ядовитые
и опасные
газы, и,
восходя, они
отравляли
строивших; и
вдруг
там
произошла
детонация и
на наших глазах
валятся
стройные
громады
здания, и под
ними гибнут
миллионы вольных
и невольных
его
строителей.
Нам надо
спуститься
вниз, узнать
эти темные
силы
и
дать им
выход. Пред
лицом этой страшной
войны нет
важнейшей
задачи,
как раскрыть
недра"...
(Мудрость
Пушкина стр.
87-88).
Итак,
разум
обанкротился.
Человечество
все более
убеждается в
его
практическом
бессилии. В
частности последняя
страшная
война
показала
это бессилие
с особливой
отчетливостью.
Рычаг воли в
иррациональном,
в темном
царстве
бессознательного
и сверх
сознательного.
С
нашей точки
зрения
"ограниченных,
узколобых
позитивистов"
в
рассуждения
Гершензона
можно внести
ряд существенных
критических
замечаний.
Обанкротился
не разум
вообще, а
разум тех,
кто стоял и
стоит
обеими
ногами на
точке зрения
буржуазной
идеологии.
Разум
революционных
марксистов
предвидел
эту войну, ее
разрушительность,
ее
погибельность
для рода
человеческого.
Сорвались
в бездну не
вообще
теории научного
прогресса, а
опять-таки
определенные
теории.
Теория прогресса
Маркса не
сорвалась,
а нашла
блестящее
подтверждение
в своих
основах, в
своей
методологии.
С точки
зрения этой
теории
нетрудно
разумно
предвидеть,
что
человечество
будет ввергнуто
в еще более
изнурительные
войны, если
капитализм
победит
международную
революцию.
Однако,
спорить с
Гершензоном
весьма
трудно:
кругозор
Гершензона
строго
очерчен и
заключен в известный
круг; выйти
из
него
он не
способен.
Спор по сути
дела должен
вестись между
людьми
с различными
мироощущениями.
Это обстоятельство
делает его
бесцельным
и для
сторонников
Гершензона бесплодным.
Поэтому
лучше
перейти
к другому
вопросу.
Рычаг
воли - в
иррициональном,
в таинственных
недрах духа,
в
подсознательной
жизни. Разум
это только
поверхность
моря.
Настоящая
подлинная
жизнь не на
поверхности,
а в
неизведанных
морских
пучинах, что
это за жизнь?
Какие чудовища
там плавают,
что
там делается
в этой
вечной,
темной, загадочной,
страшной
глубине?
В чем
содержание
жизни иррационального?
Гершензон
предлагает
заранее
набраться храбрости,
откинуть
страх
и
опуститься в
эти
таинственные
недра, где течет
подлинная
жизнь.
"Нужны
небрезгливость
и бесстрашие
хирурга",
предупреждает
он.
Эти
недра
страшны и
безобразны,
утверждает
Гершензон
"на глазах у
нас
извиваются,
клубятся,
растут тупые
и могучие
змеи, пухнут
и
опадают,
и кусают друг
друга
беззвучно.
Эти змеи - в
нас, они же
преображаются
в ангелов
нашей мечты и
поют нам
райские
песни
поэзии".
Величайшая,
непреходящая
заслуга
Пушкина по
мнению
Гершензона
заключается
в том, что он
бесстрашно
заглянул в
эти недра
духа, в
иррациональное
и рассказал
нам о том, что
увидел, - в
своих
произведениях.
Что же
он узрел за
стеклянной
корой разумного?
Человек
есть сосуд,
есть орудие
некоей
сверхличной
стихии. Эта
стихия
своевольна,
безмерна, она
есть сплошь
беззаконие и
буйство,
она лишена
разумной
закономерности.
Она
произвольно
возникает
и также
произвольно
гаснет. Поэтому
личность,
воля,
разум
- ничто -
духовная
стихия все.
"Все
предопределено
и человек ни
в чем не повинен".
"Человек
бессилен
повелевать
своему духу,
т.-е. стихии,
действующей
в нем.
Наше
сознание
только
извещает нас
о наступающем
приливе или
отливе
стихийной
силы, но не
может их
вызвать или
даже в малой
степени
воздействовать
на них.
Поэтому Пушкин,
говорит
уверенно
Гершензон,
- должен был
безусловно
отрицать
закономерность
духовной
жизни, т.-е.
эволюцию,
прогресс, нравственное
совершенствование.
Там, где
полновластно
царит
своеволие
стихии,
не
может быть
никаких
законов.
Отсюда ясно,
что Пушкин
весьма
слабо
отличаетдобро
от зла...
Отсюда также
понятна его
затаенная
вражда
к культуре... В
недрах
природного
бытия, где
все
безмерность,
беззаконность,
буйство, родилась
и окрепла
некая
законодательная
сила,
водворяющая
в стихии меру
и строй, но...
Пушкин...
хочет видеть
человека
сильным, прекрасным
и счастливым,
но
в такое
состояние
возносит
человека, "по
его мысли
только
разнузданность
стихии в
духе; и
потому он ненавидит
рассудок,
который
как раз
налагает на
стихию оковы
закона".
Пушкин,
страшно
сказать,
ненавидит
просвещение
и науку. Для
Пушкина
просвещение -
смертельный
яд... Он просвещение,
т.-е.внутреннее
укрощение
стихии,
приравнивает
к внешнему
обузданию
ее, к
деспотизму...
История, поступательный
ход вещей?
-
нет, их
выдумали
люди. "Душа
человеческая
первозданна,
ничему
не
подвластна... -
эта мысль
есть ось
Пушкинского
мировоззрения.
Ни
моя разумная
воля, ни
явления
внешнего мира
ничего не
могут
изменить
в ней"...
Да
простит мне
читатель
длинные
цитаты, но
они необходимы,
чтобы
выявить
духовное
настроение
сотен и тысяч
Гершензонов
и им
подобных.
Оставим в
стороне
Пушкина
вообще, но
Пушкин
Гершензона,
Пушкин
в толковании
современных
мистиков и
противников
разума, -
Пушкин
20-го века - он
весьма
знаменателен
и интересен.
Собственно
говоря, лучше
говорить не о
Пушкине а о
Гершензонах
и
их
настроениях,
ибо из книги
Гершензона
явствует, что
так
называемое
пушкинское
достижение в
области
"недр" есть
прежде все
суб'ективные,
личные
"достижения"
и откровения
Гершензона.
Итак,
мы
спустились в
недра, пробив
кору рационального.
Мы в
иррациональном
мире. Что же
увидели мы в
этих
таинственных
недрах?
Недра духа -
это
господство
стихии, не
признающей
никаких
мирских
законов.
Законов нет,
нет
следовательно
ни истории,
ни
прогресса,
ни
морального
добра, ни зла,
ни науки, ни
просвещения.
Все
это выдумки.
О каком
поступательном
ходе
человеческой
истории
и
человека
может итти
речь, - раз в
основе духа
человека
беззаконие,
волевая анархия,
каприз,
безмерность?
В чем
счастье?
В
разнузданности
страстей, в
освобождении
от оков
разума. Итак
итог
мистических
углублений
подведен.
Нужно
сказать, итог
довольно
тощий. По
сути дела в
постижении
недр
нет ничего
положительного
постигнутого.
Мы видим
только одни
не.
Но это между
прочим.
Итак,
полнейший
квиэтизм,
призыв к
худшей азиатчине?
Квиэтизм
соглашается
Гершензон.
Наше бытие
неисцелимо,
утверждает
Гершензон,
вкладывая
эту мысль в
уста Пушкина.
Я
помню, как
несколько
лет тому
назад сторонники
экспериментальной
психологии
вели спор со
школой
психологов,
вводившей
в психологию
так
называемый
безсознательный
подсозидательный
элемент
психики.
Экспериментаторы
удивлялись:
психология
есть наука о
сознании
прежде всего.
Подсознательное
сознание
это же
деревянное
железо, -
говорили они,
недоумевая.
Наши
дни вскрыли,
зачем
потребовалось
это деревянное
железо. От
теоретических
рассуждений
о большом и
малом разуме,
о господстве
подсознательного
- перешли к
более ясным выводам.
Раз
подсознательное,
то оно не
разумное
значит, неуправляется
никакими
законами
мира
посюстороннего.
Значит,
своеволие,
нет ни
науки,
ни прогресса,
ни
нравственности,
счастье в
разнузданной
стихии...
...Тут
все элементы
общественного
разложения. И
квиэтизм и
полное
неверие в
поступательный
ход истории в
ее
закономерность,
- и
проповедь
волевой
анархии.
Загасим светильник
разума и
погрузимся
"в недра". А в
недрах -
чудовищные
змеи по
уверению
гасителей.
Ничего, ибо...
все потеряно.
Это -
идеология
падающего, на
половину
упавшего
класса. С
этими
взглядами
нельзя
бороться,
радоваться,
надеяться на
будущее. Это
-
духовная
смерть.
Гершензон
собирается
при помощи
своих "недр"
спасать
культуру и
человечество.
Все, что угодно,
только не
спасайте,
господа
Гершензоны,
культуру. Она
уж спасется
как
нибудь
без вас,
помимо вас и
против вас.
Какие же вы
спасители,
когда
в ваших
недрах вы
узрели
отрицание науки,
морали,
просвещения,
прогресса?
Мы
знаем Моисея,
Христа,
Сократа,
Бруно, Гусса,
Марата,
Робеспьера,
Наполеона,
Маркса,
Энгельса -
что общего
они имели с
этими
проникновниями
в область
недр, где сплелись
в
отвратительный
клубок
чудовищные
змеи? Трупным
запахом
разложения
веет
от этих
таинственных
недр. И тем,
кто не
вовлечен в
эту
роковую
орбиту конца и
тлена, в этот
страшный
заколдованный,
выморочный
круг, мы
скажем им
всем и будем
неустанно
повторять:
От
людей
физически
больных
часто нужна
полная
изоляция.
Есть
нравственные
болезни,
болезни духа,
от которых
нужна тоже
полная
духовная
изоляция ибо
эти болезни
также
заразительны
и пагубны.
"Недры",
"иррациональные",
"бессознательное"
Гершензона
заразная
опасная
болезнь. Это
духовная
проказа. И скорей
берите у них
светильник
разума,
скорей
овладевайте
наукой,
искусством,
ибо те,
кто
держали
недавно этот
светильник
стараются
его затушить.
С
этим
делом нужно
спешить.
Одно
замечание в
заключение.
Любопытная подробность.
На стр. 48
книги
Гершензона
есть
подстрочное
примечание.
Внимательно
вчитываясь
в него,
нельзя не
притти к
заключению,
что Гершензон
не
прочь и себя
и своего
Пушкина
зачислить в
большевика м
анархиста.
Как же, ведь и
Пушкин, и
Гершензон
проповедует
страсть,
разнузданность
стихии,
ураган бунт и
т. д. Вот и
мостик
к
большевизму.
Мы уверены,
что скоро
появится
новая плеяда
людей,
которые
возьмутся за
ревизию
большевизма
и будут
соединять
его с
"недрами"
и разными
загробными
вещами, а Ленина
постараются
облечь
в домашний
халат с
кисточками,
либо надеть
на него
скуфью
или
рясу.
Вольному
воля...
А.
Воронский.
