ПО ПОВОДУ ПРИЕЗДА ИНОСТРАННЫХ ТОВАРИЩЕЙ.

(Заметки и впечатления).

Говорят, что 12-го июля в Иванове был праздник братского

единения и международной солидарности.

- Да, это так.

Впервые ивановские рабочие увидели живых подлинных

представителей западно-европейских рабочих. Они увидели самих

этих рабочих. За плечами этих представителей стоят не секты, не

группки, а сотни тысяч и миллионы, организованных пролетариев.

Да, это - был праздник братского единения.

Но это был также и праздник горя, праздник неизбывных мук и

страданий, холода и голода, праздник крови, что льется и лилась

раньше на фронтах.

То, что переживается обычно в тихих, скрытых для глазу уголках,

в полутемной комнате, в одиночестве, чтобы не увидели другие, -

12 июля было вынесено, выдавлено наружу, на митинг.

У тов. Балабановой - рыдающий голос. Когда она говорит,

переводит речь, кажется, что это плачет жена об убитом муже, мать

о ребенке которого нечем кормить, сестра - о брате, без вести

пропавшем. У Анжелики Балабановой голос - сквозь который слышишь

стон измученной души человеческой.

И многотысячный митинг 12-го июля не только приветствовал

иностранных товарищей - он плакал. Плакали сотни женщин. Видны

были плачущие мужчины. Это открыто, на глазах у всех, приходили

рабочие и работницы, изголодавшиеся, изтомленные - плакали и

просили помощи у далеких и близких братьев Запада и Востока.

Когда? Когда придет помощь и можно будет взяться за мирный

производительный труд!

Я видел глаза, которые говорили: - верю, помоги моему неверию;

глаза, в которых сомнение сливалось с напряженнейшим ожиданием.

Можно было слышать молчание, которое говорило лучше многотысячных

всплесков приветствия и криков "ура".

И когда Балабанову целовали старушка работница, и молодая

девушка и другие женщины - это были поцелуи надежды и слез,

готовности претерпеть и жалобы на неизбывное горе - это были

поцелуи воодушевления и скорби и жажды перейти скорее к лучшей

жизни, счастливой когда можно отдохнуть от бремени...

...Делегаты говорили на разных иностранных языках. Их речи

прекрасно переводились Анжеликой Балабановой и Лозовским. Но было

внутреннее понимание этих речей, их понимали и так. Эти

непонятные слова странно волновали, падали в глубь сердца. А

когда иностранные делегаты говорили: Колчак, Деникин, Россия,

капитализм, империализм - можно было видеть сотни улыбающихся

лиц: слышать родные знакомые, понятные слова от людей, приехавших

из-за морей, из далеких-далеких стран, - было очевидно, особенно

приятно. И думается, что эти слова сообщали смысл непонятным

речам, давали какой-то ключ к пониманию их...

...С каким настроением уезжали делегаты?

Мне пришлось беседовать по этому вопросу с несколькими

товарищами. - Все они в один голос говорят: мы верим в Советскую

Россию, в русских рабочих и в рабочих всех стран и в их победу

теперь как никогда. Таков общий смысл все<к>их ответов. Это

говорят они после Москвы, Питера, Казани, Саратова, Тулы,

Тамбова, Иванова.

Они учли и нашу разруху и наш голод, но и нашу революционную

волю и энергию и еще тверже уверились в том, что наше дело -

правое и справедливое...

А. Воронский.